Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно-хла́дных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь.
— Николай Гоголь, Мертвые души
Могила милосерднее ее, на могиле напишется: «Здесь погребен человек!», но ничего не прочитаешь в хла́дных, бесчувственных чертах бесчеловечной старости.
— Николай Гоголь, Мертвые души
И, уж конечно, продолжаться будет до самого конца, несмотря на пророков наших, умевших разглядеть (и именно в это лето) в лице России лишь спящее, гадкое, пьяное существо, протянувшееся от Финских хла́дных скал до пламенной Колхиды, с колоссальным штофом в руках.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Отец Терезин, боясь выдать дочь свою за такого человека, который может умереть в самый день брака, решился отказать несчастному Фальдони, но сей отказ еще более воспламенил любовников, и, потеряв надежду соединиться в объятиях законной любви, они положили соединиться в хла́дных объятиях смерти.
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Может ли несчастный, угнетенный бременем бытия своего, отверженный, уединенный среди множества людей, хла́дных и жестоких, – может ли он веселиться твоим великолепием, златое солнце!
— Николай Карамзин, Бедная Лиза