Ударение в слове старообрядца

Кузмина замечал одну важную черту его мироощущения: «По прихоти своего воображения Кузмин переносит нас то на Восток, в древнюю Элладу, в Рим, в Александрию, XVIII век, странствует с героями из одной страны в другую и одинаково хорошо чувствует себя как в современном городе, так и в какой-нибудь деревушке вблизи Галикарнаса, в избе старообря́дца или во дворце царя-язычника»[27] Кузмин свободно чувствует себя везде «гражданином вселенной», — заключал Е. — Алексей Ремезов, Сказка серебряного века

Соблазн этот до такой степени очевиден, до такой степени нам, образованным людям, живавшим в странах, где исповедуются разные веры, и видавшим то презрительное, самоуверенное, непоколебимое отрицание, с которым относится католик к православному и протестанту, православный к католику и протестанту и протестант к обоим, и такое же отношение старообря́дца, пашковца, шекера и всех вер, что самая очевидность соблазна в первое время озадачивает. — Лев Толстой, Крейцерова соната