И очень хорошо сделал, так как, останься он в живых, история моя о тридцати сре́брениках растянулась бы на тридцать глав и стала б подозрительной по романтизму и, пожалуй, даже мистике.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Конечно, нехорошо быть мнительным, но я вот не могу отделаться от мысли: стоит ли обменивать эту вот итоисётину на построчную плату; а вдруг за мою историю о сре́брениках заплатят… сребрениками?
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И очень хорошо сделал, так как, останься он в живых, история моя о тридцати сре́брениках растянулась бы на тридцать глав и стала б подозрительной по романтизму и, пожалуй, даже мистике.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Конечно, нехорошо быть мнительным, но я вот не могу отделаться от мысли: стоит ли обменивать эту вот итоисётину на построчную плату; а вдруг за мою историю о сре́брениках заплатят… сребрениками?
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка