От вина, от тоски по Борте, оттого, что он теперь не одинок, от любви к рябо́му, некрасивому хану и красивому, с девичьими ресницами над умными глазами и ребячьими ямочками на щеках Джамухе, от гула голосов воинов, которые пришли сюда ради него, и оттого, что где-то среди воинов лучшие друзья Боорчу и Джэлмэ едят не мясо барашка, а сухой хурут, запивая его водой, — от всего этого, а может быть, и не от этого, ему хотелось плакать, но даже и не плакать — из глубины души рвалось что-то такое, чего он не смог высказать словами.
— Исай Калашников, Жестокий век
Рябо́му хану надо было помочь.
— Исай Калашников, Жестокий век
Горбун сказал что-то непонятное рябо́му усатому воину – тот пропустил странников внутрь двора.
— Валентин Костылев, Иван Грозный
Несмотря на почтение к рябо́му шпиону, все опустили головы, скрывая улыбки.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
Подошла к своему рябо́му мужичонке и, не поднимая глаз, словно по глазам мог бы он узнать, что она сейчас слышала, нагнулась к нему.
— Надежда Тэффи, Ведьма