Девочка в лиловом, двенадцати лет (определял безошибочно), торопливо и твёрдо переступая роликами, на гравии не катившимися, приподнимая и опуская их с хрустом, японскими шажками приближалась к его скамье сквозь переменное счастье солнца, и впоследствии (поскольку это последствие длилось) ему казалось, что тогда же, тотчас он оценил её всю, сверху донизу: оживлённость рыжевато-русых кудрей, недавно подровненных, светлость больших, пустова́тых глаз, напоминающих чем-то полупрозрачный крыжовник, весёлый, тёплый цвет лица, розовый рот, чуть приоткрытый, так что чуть опирались два крупных передних зуба о припухлость нижней губы, летнюю окраску оголённых рук с гладкими лисьими волосками вдоль по предплечью, неточную нежность её узкой, уже не совсем плоской груди, передвиженье юбочных складок, их короткий размах и мягкое впадание, стройность и жар равнодушных ног, грубые ремни роликов.
— Владимир Набоков, Волшебник, 1939
Высотные исполины стали следующими, не несокрушимая мощь их брони то там, то здесь открывала бреши, подкосившееся ноги, слегка пустова́тых тел, взрывы, клубы земли и пара, это была их последняя атака, и они старались упасть, именно туда, где больше всего трансформеров.
— Дмитрий Венгер, Трансформеры, 2013