Слева, немного ниже насыпи железной дороги, расположилась фабрика, под прорванной и прогоре́лой железной крышей, держащейся на столбах; в огне и дыме, в тучах разлетающихся искр копошится масса рабочего народа, худого, оборванного, измученного; сколько тут детей, совершенно голых, без рубах… вот один тщедушный мальчик, без рубашки, босиком, нагнувшись головой чуть не до земли и ухватившись руками через плечо за конец длинной железной полосы, раскалённой почти до половины, тащит её с видимым трудом, раздувая свои голые бока с отчётливо обозначившимися рёбрами.
— Глеб Иванович Успенский, Больная совесть, 1873
– Я вже спала, як воно вползло. Вползло – и за наган. Рука в прогоре́лой рукавице. Я его кочергой, та из его нагана. Воно ж на ногах с трудом стояло.
— Валентин Солоухин, Беспризорники России, 2013
Дом представлял собой каменную коробку с рухнувшей внутрь прогоре́лой крышей.
— Александр Тутов, Время искать