Он отстранял от себя неизмеримые высоты отвлеченного, бездны метафизики, все те глубины, которые сходятся в одной точке – для апостола в боге, для атеиста в небытии: судьбу, добро и зло, борьбу всех живых существ между собою, самосознание человека и дремотную созерцательность животных, преображение через смерть, повторение существований, берущее начало в могиле, непостижимую власть преходя́щих чувств над неизменным «я», сущность, материю.
— Виктор Гюго, Отверженные
Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходя́щих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия есть дар вечный, стихийный, дар, родившийся вместе с народом, и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет, неповрежденный, в сердце этого народа.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Благодаря своим явно выраженным аскетическим верованиям, благодаря прирожденному темпераменту, мало заботящемуся о внешних преходя́щих благах, наконец, благодаря огромным расстояниям, которые часто отдаляют его от владельца, русский крепостной – приходится это признать – не так уж жалок, как это могло бы представляться.
— Петр Чаадаев, Философические письма