Мы должны будем теперь вернуться к самому началу нашего рассказа, то есть к тому именно дню, в утро которого семейство князя Шадурского посетила божья милость в виде подки́нутого младенца.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Она, ни слова не упомянув о Шадурском и о своих отношениях к нему, раскрыла только с полной откровенностью, что она мать подки́нутого к ним ребенка, и умоляла сказать ей, где он и что с ним сделалось.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Быть может, читатель помнит еще, как встретила ее Татьяна Львовна, эта великодушная Диана, когда несчастная мать, жаждая узнать судьбу своего подки́нутого ребенка и бесполезно обращаясь поэтому несколько раз с письмами к ее мужу, своему любовнику, и даже к самой княгине, явилась, наконец, к ней лично, умоляя отдать ей дочь или по крайней мере сказать, где она находится.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы