Это обстоятельство навело на меня сомнение: может быть, и прежде я слышал свист пого́ныша, а болотная курица, находившаяся на ту пору в той же самой осоке (ибо ничто не мешает им жить вместе), случайно выплыла мне на глаза.
— Сергей Аксаков, Записки ружейного охотника Оренбургской губернии, 1852
Я никогда не нахаживал пого́ныша с детьми, но один раз моя собака поймала его, сидящего на гнезде, и нисколько не измяла.
— Сергей Аксаков, Записки ружейного охотника Оренбургской губернии, 1852
Я и теперь не понимаю, как могла сообщиться им та степень теплоты, без которой яйцо не может окончательно быть высижено, а между тем все яички пого́ныша были уже довольно насижены.
— Сергей Аксаков, Записки ружейного охотника Оренбургской губернии, 1852
Один раз, в 1815 году, 29 апреля, я убил пого́ныша не тёмно-зелёного, а темно-кофейного цвета: он был очень красив; к сожалению, листок, на котором он был описан подробно в моих записках, вырван и потерян и я не помню его особенностей.
— Сергей Аксаков, Записки ружейного охотника Оренбургской губернии, 1852