Но пока что с каждым новым паршивым грибом пещера всё больше и больше изобиловала парши́востью, так что всё это сделалось почти невыносимым для бодлеровских сирот.
— Лемони Сникет, Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается
Жизнь их кишмя кишела всем что ни есть паршивым – от гнусных личностей до отвратительной еды, от устрашающих мест до ужасающих обстоятельств, от ужасных неудобств до неудобных ужасов, и казалось, жизнь их всегда будет изобиловать чем-то паршивым – паршивыми днями и паршивыми ночами, даже если всё паршивое, изобилующее в их жизни, сделается по ходу сменяющих друг друга паршивых, изобилующих парши́востью мгновений менее паршивым, менее изобилующим всем паршивым.
— Лемони Сникет, Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается