Однажды какой-то достойный кюре – я уже не помню, кто именно: кюре из Кулубру или кюре из Помпьери – вздумал, должно быть по наущению г-жи Маглуар, спросить у монсеньора Бьенвеню, вполне ли он уверен, что не совершает некоторой неосторожности, оставляя дверь открытой и днем и ночью для каждого, кому бы вздумалось войти, и не опасается ли он все же, что в столь плохо охраня́емом доме может случиться какое-либо несчастие.
— Виктор Гюго, Отверженные
Часовые настолько привыкли к ним, что больше не кричали «стой, кто идет?» и не палили из карабина, когда замечали неясную тень, скользящую по краю плаца или среди терновых зарослей, да и вообще на участке границы, охраня́емом Марданом, уже так давно царило спокойствие, что люди к нему привыкли.
— Мэри Маргарет Кей, Дворец ветров
Фернанда возвратилась в Макондо в поезде, охраня́емом вооруженными полицейскими.
— Габриэль Маркес, Сто лет одиночества
Видимо, довольная исполнением священного долга, радуясь приближению праздника, Габриэль обедала с аппетитом, и тем большим, что ее амфитрион Цзаметти потчевал ее любимейшими блюдами и лакомствами… (В это самое время, вероятно, папа Климент VIII молился в своей ватиканской часовне.) После обеда Габриэль в портшезе, охраня́емом капитаном Мон-базоном, сопровождаемая дамами, отправилась в соседнюю домовую церковь к вечерне.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
На дворе, охраня́емом цепною Валеткой, сосредоточивалось все обиходное хозяйство Пелагеи Васильевны: тут были и сарайчики, и чуланчики, и коровничек для буренки, и ледничок для сливок и всякой живности.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы