Он стал своего рода агой, заняв место турецких, коими остров недолгое время обладал, – вот только, в отличие от оттома́нских предводителей, он не питал особого интереса к тому, чтобы целыми днями валяться на подушках, то и дело заполняя отверстия миленьких мальчиков-педерастов, которые, в конечном счете, вырастут с такими же противоестественными склонностями к содомии, наркотикам и удивительным крайностям праздности.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
То, что доктор молчал и был не в силах делать что-то по дому, запросто объяснялось влиянием едких химических зелий и оттома́нских заклинаний, а то, что Пелагия из-за безденежья прибегала к валериане и чабрецу, а к не изощренным современным лекарствам, лишь укрепляло уверенность в том, что способы их подозрительны и темны.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли