Осознавши это, я, со стыдом признаюсь, разуверился в учителе и поймал себя на мысли: «Хорошо хоть инквизиция вовремя подоспела!» Ибо мною овладела жажда истины – та же, которой одушевля́лся Бернард Ги.
— Умберто Эко, Имя розы
Даже старый одноглазый еврей, аккомпанировавший Иохиму на контрабасе, одушевля́лся до последней степени.
— Владимир Короленко, Слепой музыкант
Рассказ его был так же странен, как его занятие; он одушевля́лся одним чувством, но привычка соединять в себе разнородные ощущения, привычка перечувствовывать чувства других производила в его речи сброд познаний и мыслей часто совершенно разнородных; он сердился на то, что ему недостает слов, дабы сделать речь свою нам понятною, и употреблял для объяснения все, что ему ни попадалось: и химию, и иероглифику, и медицину, и математику; от пророческого тона он нисходил к самой пустой полемике, от философских рассуждений к гостиным фразам; везде смесь, пестрота, странность.
— Владимир Одоевский, Русские ночи