Старичок этот, один из излюбленных теперешних типов деревни – тип кулака с обличьем, так сказать, «религиозно-нравственным» – сидел всё время в тёмном уголке вагона, в том месте, где скамейки прислонены не к окну, а к глухой стене; сидел он в соседстве с таким же благообразненьким соседом той же хитрой породы, с таким же постно-хитрым лицом и в таком же опрятненьком мерлу́шечьем тулупчике.
— Глеб Иванович Успенский, Последнее средство, 1885
Когда дядя, в мерлу́шечьем рединготе, прибежал во флигель, в тревоге, он уже застал меня только одного.
— Иероним Иеронимович Ясинский, Верочка, 1884
Какой-то человек в мерлу́шечьем халате, с кокардой на фуражке, вероятно хозяин дома, пользуясь ночною темнотой, – нисколько не компрометируя значка, рекомендовавшего его благородную породу, мел двор.
— Александр Левитов, Погибшее, но милое создание, 1862