Ударение в слове лазоревом

В небольшой бухте покачивался на волнах маленький корвет с узким килем и стройным рангоутом; на гафеле развевался флаг с гербом Монте-Кристо: золотая гора на лазо́ревом море, увенчанная червленым крестом; это могло быть иносказанием имени Монте-Кристо, напоминающего о Голгофе, которую страсти Спасителя сделали горой более драгоценной, чем золото, и о позорном кресте, освященном его божественной кровью, но могло быть и намеком на личную драму, погребенную в неведомом прошлом этого загадочного человека. — Александр Дюма, Граф Монте-Кристо

И здесь, где пенистые волны от начала мира сражаются с гранитными утесами, – и здесь десница твоя напечатлела живые знаки творческой любви и благости, и здесь в час утра розы цветут на лазо́ревом небе, и здесь нежные зефиры дышат ароматами, и здесь зеленые ковры расстилаются, как мягкий бархат, под ногами человека, и здесь поют птички – поют весело для веселого, печально для печального, приятно для всякого, и здесь скорбящее сердце в объятиях чувствительной природы может облегчиться от бремени своих горестей! — Николай Карамзин, Бедная Лиза

Минуты две искал я ответа на лазо́ревом небе и в душе своей; в третью нашел его – сказал: «Поедем далее!» – и тростью своею провел на песке длинную змейку,[111] подобную той, которую в «Тристраме Шанди» начертил капрал Трим (vol. — Николай Карамзин, Бедная Лиза

Четыре мраморные колонны с осмью пиластрами окружают вход с обеих сторон галереи; между пиластрами, на мраморных подножиях, стоят древние статуи: Бахус, Венера (найденная в городе Арле), Весталка и муза Урания; в середине, в четырех нишах, Германик, изваянный славным афинским художником Алькаменом; две Венеры и Диана. – В Зале мира живопись представляет Францию, сидящую на лазо́ревом шаре; Слава венчает ее; Амуры и Мир соединяют голубей. — Николай Карамзин, Бедная Лиза

Антонида в нежно-лазо́ревом платье, Ольга – в пронзительно-лимонном кушали в двухсветной дощатой, наспех построенной зале, – полтораста гостей сидели с внешней стороны поставленного покоем стола, – внутри возились шуты: скакали в чехарду, дрались пузырями с горохом, лаяли, мяукали, поднимали такую возню – сено летело на блюда и парики. — Алексей Толстой, Петр Первый