Проходя по зале с Давыдом Георгиевичем, он то кланялся кивком головы, то протягивал руку шести-семи личностям, с которыми познакомился дня за два, у Сергея Антоновича Ковро́ва, где сошелся с ним и г.Шиншеев, езжавший к Коврову играть в карты.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Это было еще одно новое открытие для Каллаша и Ковро́ва; теперь, стало быть, необходимо нужно было пришибить насмерть либо спасти мнимую покойницу.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Бероева лежала на лавке, по-прежнему закутанная в плед Ковро́ва.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Во всяком случае, кажется, можно себя поздравить, – заключил граф, который – себе на уме – еще заранее решил не принимать почти ни малейшего участия в известном разговоре Ковро́ва с князем и держаться все время совсем посторонним и ни к чему не причастным человеком.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Сочная высокая трава хлестала по ногам, и оба были так счастливы, так довольны этим полным, безлюдным уединением, где никто не обращал на них внимания, где некому, да и незачем было ни подглядывать ни подслушивать… Бероева рассказывала мужу историю своих страданий и жизни в хлыстовской избе, на попечении Ковро́ва.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы