Он надел перчатки и осторожно взял фляжку, и щипцы, и ведро, и, уже чуть позже подумав об этом, схватил поливалку для цветов, лежащую рядом с роскошным растением из каучу́ковых, и пошел назад к своему офису, шагая как человек, несущий фляжку-термос, полную чего-то, что может привести, если он ее уронит или даже подумает о том, чтоб ее уронить, к такому взрыву, после которого седобородые в НФ-фильмах класса Б говорят что-то вроде: «А, где сейчас этот кратер, где когда-то стоял город Вах-Шинг-Тон».
— Нил Гейман, Добрые предзнаменования
Чуть поодаль меж каучу́ковых деревьев шел, срезая угол, Велютта.
— Арундати Рой, Бог Мелочей
Мужчина в тени каучу́ковых деревьев, на котором танцевали солнечные монетки, повернул голову, не опуская ее дочь на землю, и встретился взглядом с Амму.
— Арундати Рой, Бог Мелочей
Серые белки шмыгали по крапчатым стволам каучу́ковых деревьев, клонившихся к солнцу.
— Арундати Рой, Бог Мелочей
Через Александровский вокзал входит в Москву иностранец на каучу́ковых подошвах, в костюме для гольфа (шаровары и толстые шерстяные чулки наружу).
— Илья Ильф, Двенадцать стульев. Золотой теленок