Барон внимательно посмотрел в лицо Фенрингу, обратил внимание на закамене́вшие мышцы на скулах — граф явно с трудом сдерживал себя.
— Фрэнк Герберт, Дюна
Иногда я шагаю дальше: по прогнившим мосткам, меж тысяч миров, продаваемых людьми людям за какие-то пятаки и гривенники, вхожу я – сквозь овал ворот – под кресты: там – в сизом ладанном тумане, у черных ликов и желтых свечей – простые бабы-крестьянки, и меж их иссера-коричневых, растрескавшихся пальцев все те же покорные, давшие связать себя в узлы орбиты: на орбитах, толкаемые грязным ногтем, безлучные, закамене́вшие, стиснутые в крохотные точки – бессильные миры.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Иногда я шагаю дальше: по прогнившим мосткам, меж тысяч миров, продаваемых людьми людям за какие-то пятаки и гривенники, вхожу я – сквозь овал ворот – под кресты: там – в сизом ладанном тумане, у черных ликов и желтых свечей – простые бабы-крестьянки, и меж их иссера-коричневых, растрескавшихся пальцев все те же покорные, давшие связать себя в узлы орбиты: на орбитах, толкаемые грязным ногтем, безлучные, закамене́вшие, стиснутые в крохотные точки – бессильные миры.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка