Первому из них я обязан всем замыслом этого жити́йного цикла и названием этой книги.
— Епископ Григорий (Лурье), Жития радикальных святых: Кирилл Белозерский, Нил Сорский, Михаил Новоселов, 2014
Согласно одному из типичных образчиков этого жити́йного жанра, на улицах толпились горожане: “оживлённые, воодушевлённые, счастливые, они простирались ниц при виде папского экипажа в знак религиозного благоговения”.
— Дэвид Керцер, Похищение Эдгардо Мортары, 1997
Видно, как автор от издания к изданию совершенствует агиографическое мастерство, вырабатывает свой стиль и язык жити́йного описания.
— Николай Коняев, Апостольский колокол. Повествование о Валаамском монатыре, его древностях и святынях, 2003
Исследовательница, кажется, и не подозревает, что обширный и многообразный мир православной агиографии житиями такого типа далеко не исчерпывается (так, ей явно не известны жития «грешных святых», включающие эпизод грехопадения жити́йного героя).
— М. Н. Климова, От протопопа Аввакума до Федора Абрамова: жития «грешных святых» в русской литературе, 2010
То, что роман о подвиге покаяния позволяет прочесть себя, «не подлаживаясь и не меняясь», оказалось провалом и жити́йного замысла, и исторической идеи.
— Валерия Пустовая, Великая легкость. Очерки культурного движения, 2015