Сквозь решетчатые просветы плетня ясно, как белым днем, видно Маринку и Гришку, перебирающего лады двухря́дки.
— Михаил Шолохов, Донские рассказы
Тимофей Рваный отстал; околесив квартал, пошел на певучий голос двухря́дки, доплывавший от школы.
— Михаил Шолохов, Поднятая целина
Покашляет Дымок, похаркает кровью, с месяц вылежит на печи у вечно плачущей тетки, а потом опять появится на игрищах, и еще неутолимей блистают голубоватые Дымковы глаза, еще проворней бегают пальцы по клапанам двухря́дки, только голос после болезни становится глуше и хрипатей, словно вздох изношенных мехов старенький гармошки.
— Михаил Шолохов, Поднятая целина
Днем работала погонычем в упряге Афанасия Краснокутова, а ночью возле красной полевой будки, в которой она жила, до самой зари звенела балалайка, вздыхали басы и тонко выговаривали нижние лады двухря́дки, парни и девки плясали и пели; а всем этим развеселым гульбищем руководила Лушка.
— Михаил Шолохов, Поднятая целина