Я воображал себе, как Агриппа будет сначала слушать мои рассуждения не без недоверия, потом – с радостным вниманием, и как, наконец, пораженный моим умом и богатым запасом моих сведений, в удивлении спросит, как успел я в мои годы достичь такой редкой и разносторонней учености, и я ему отвечу, что лучшим моим руководителем были его сочинения… И немало других, не менее вздорных, невероятных и просто немыслимых разговоров подсказывало мне детское тщеславие, неожиданно вы́нырнувшее со дна моей души в часы трудного пути по холодным и пустынным зимним полям архиепископства.
— Валерий Брюсов, Огненный ангел
Еще сутки гуляла по океану упрямая буря, а на исходе второго дня волны снова обрели свое широкое и мерное колыханье, а небосвод стал дымчатым и жгучим, вы́нырнувшее из-за горизонта судно шло наперерез курсу «Аквилы» и неожиданно приветствовало яхту родным флагом.
— Иван Ефремов, Лезвие бритвы