То, что он впу́тан, ясно как день.
— Анри Шарьер, Папийон
Внутри своего безвоздушия я не слыхал, как отпевали старика профессора, и с пьяных глаз не уловил момента, вероятно, внезапно возникшей вокруг меня похоронной суетни и движения: я уже успел привыкнуть к тому, что алкоголь раскачивал и шевелил контуры и тени, в которые был впу́тан я, и утратил грань между реальным и нереальным.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Внутри своего безвоздушия я не слыхал, как отпевали старика профессора, и с пьяных глаз не уловил момента, вероятно, внезапно возникшей вокруг меня похоронной суетни и движения: я уже успел привыкнуть к тому, что алкоголь раскачивал и шевелил контуры и тени, в которые был впу́тан я, и утратил грань между реальным и нереальным.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка