Схваченный новым ощущением, мистер Грэхем с некоторым страхом вслушался в себя: казалось, острошрифтные буквы, впрыгнув ему в зрачки, роем злых ос вороша́тся в нейронах.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Войдешь – сначала сутолока крестов, а дальше – за внутренней стеной – новое бескрестное кладбище: в нем нет ни монументальной статики старых человечьих могильников, ни громоздких склепов, ни каменных ангелов, с крыльями по-пингвиньи в землю: красные металлические звезды на тонких проволочных стеблях беспокойно вороша́тся в ветре.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Та не торопится: четыре перепончатых лапы сонно вороша́тся под щитом.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Схваченный новым ощущением, мистер Грэхем с некоторым страхом вслушался в себя: казалось, острошрифтные буквы, впрыгнув ему в зрачки, роем злых ос вороша́тся в нейронах.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Войдешь – сначала сутолока крестов, а дальше – за внутренней стеной – новое бескрестное кладбище: в нем нет ни монументальной статики старых человечьих могильников, ни громоздких склепов, ни каменных ангелов, с крыльями по-пингвиньи в землю: красные металлические звезды на тонких проволочных стеблях беспокойно вороша́тся в ветре.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка