Ударение в слове богохульника

Нередко удавалось ему ночевать и на мягких шелковых подушках в гареме какого–нибудь иранского вельможи, который как раз в эту ночь ходил с отрядом стражников по всем чайханам и караван–сараям, разыскивая бродягу и богоху́льника Ходжу Насреддина, чтобы посадить его на кол… Через решетку окна виднелась узкая полоска неба, бледнели звезды, предутренний ветерок легко и нежно шумел по листве, на подоконнике начинали ворковать и чистить перья веселые горлинки. — Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине

— О повелитель, я применял всякие способы, но мой разум бессилен против этого злодея и богоху́льника. — Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине

И если лишить человека какой–либо одной из этих заключающихся в нем жидкостей, то означенный человек неминуемо умрет, исходя из чего, я и полагаю, о пресветлый повелитель, что следует лишить означенного богоху́льника и возмутителя Ходжу Насреддина крови, что предпочтительнее всего сделать через отделение его головы от его туловища, ибо вместе с вытекающей кровью из тела человека улетучивается жизнь и не возвращается более. — Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине

Повелитель Бухары и солнце вселенной, эмир бухарский, взвесив на весах справедливости прегрешения, которые совершили шестьдесят его подданных по укрывательству богоху́льника, возмутителя спокойствия, сеятеля раздоров и совершителя непристойных дел Ходжи Насреддина, постановил следующее: горшечника Нияза, как главного укрывателя, у которого означенный бродяга, именуемый Ходжой Насреддином, долгое время скрывался, — лишить жизни через отделение его головы от его туловища. — Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине

— Султан турецкий уже сажал на кол этого богоху́льника, но он, по–видимому, знает средство переносить без вреда для себя подобный способ казни, иначе он не ушел бы живым из рук султана. — Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине